Путешествия с Капитаном Козловым

Эпиграф
Сюда, как прежде в старь седую, не уставая от пути,
Летят и едут в даль такую, чтоб увидеть лик Земли.
И людям всем на удивленье Востока щедрый дастархан,
И вызывает восхищенье великолепный Регистан
(с) “Голубые купола Самарканда” ВИА Ялла

Самарканд
Бухара

Самарканд
Поезд прибывал в Самарканд в третьем часу ночи. К этому я был готов. В планах у меня было прогуляться по ночному городу до самого его сердца – до Регистана. И там уже встретить рассвет и пофоткать основную достопримечательность пока там не будет посетителей. Подозревал, что днем там будет многолюдно. Времени на знакомство со вторым по величине городом Узбекистана у меня было – примерно 12 часов. В час дня поезд на Бухару. Но в Самарканд я еще планировал вернуться через несколько дней.

Ночной город предстал для меня лабиринтом улиц, но я знал оптимальный путь к его центру. Улица АбуРейхана Беруни до пересечения с улицей Мирзо Улугбека. А уж Улугбек-то выведет куда надо. В этом я не сомневался. А зря. Не такой уж простой парень оказался этот Мирзо. Пока шел по улице Беруни – все было нормально. Свернул на Улугбека- тоже хорошо. Невысокие однотипные дома. Местами встречается ночная молодежь. На перекрестке с улицей Гагарина еще раз удостоверился, что верной дорогой иду. Шел не спеша. Примерно час. Наслаждался теплой узбекской ночью, черным густым бархатным небом, усыпанным бриллиантами звезд. Тишину нарушали лишь иногда проносящиеся автомобили (UZ Daewoo). По этой же улице вышел к правительственным зданиям. Решил, что это Дом Правительства области. Так оно и оказалось. Только на местном наречии оно называется “Хокимият Самаркандского вилоята”. Около здания стоял человек в форме, вооруженный автоматом. “Все по-взрослому” – подумалось мне. Стал искать пути обхода, чтобы не вызывать подозрений (ночью, с фотоаппаратом и лысый). Как-то окольными путями обошел охраняемые здания и вышел к площади, на которой сидел, замерев, мужчина с короной на голове. Узнал в нем Амира Темура. Он же Тамерлан. При виде меня он даже не шелохнулся. Более того, ни один мускул не дрогнул на его лице. Вот что значит – выдержка! Подошел поближе к нему – а он и не мигает даже. Памятник! Ну так и есть. И тут система дала сбой. Площадь Коксарай (на которой сидит великий сын узбекского народа) настолько интересно расположена, что чувствовал, что нахожусь где-то рядом с Регистаном, а вот выхода на него найти не могу. Плутал по окрестностям минут 30 и увидел такси. Остановил его, чтобы тот уже вывез меня к тому месту, которое искал. Цена удовольствия составила 300 сум. Это 42 рубля по нашему. Но иехать, как оказалось, было недалеко. Однако же, такими курмышами ехали, что пешком я бы даже вряд ли решился туда пойти.

Регистан встретил меня пустынным молчанием и… красной лентой, которая ограждала площадь. Вы видели когда-нибудь, чтобы площадь на ночь закрывалась? И я не видел. До того дня. Сделав пару общих кадров, я направился к площади. И тут снова увидел охранника. Наивно было бы предположить, что дело ограничится только красной лентой. К ней прилагался и наблюдающий. Он стал меня отгонять от ленты. Оказывается, все банально. Посещение площади – платное. Вход – через кассу. Касса не работает, т.к. кассиру нужно спать. Велел ждать утра, покупать билет и уже тогда шастать по Регистану. Побродил вокруг зданий медрессе, присел на бордюр и стал ждать рассвета. А дождался похолодания. Как-то резко стало не просто холодно, а очень холодно. Не ожидал, что в Самарканде может быть так холодно. Хорошо, что с собой ветровка была. Очень выручила. В ней стало значительно теплее. Правда, по ногам дуло. Шорты – такие шорты. Зато спать не хотелось совсем. Так и просидел до первых лучей щедрого узбекистанского солнца.

С первыми лучами солнца становилось заметно теплее. В какой-то момент даже снял ветровку, пока никто не увидел этого позора: мурманчанин и в куртке. Летом. В Самарканде! Да что и говорить, для меня самого это было неожиданно. И через некоторое время услышал за спиной какие-то детские веселые голоса. Обернулся и вижу – ватага ребят-цыганят вприпрыжку и со смехом неслась по дорожке в мою сторону. 3 взрослые цыганки и 8-9 ребят. И катили перед собой… инвалидные кресла. Промчались мимо меня, поднимая клубы пыли. “Интересная компания” – подумал я. Какие-то свои забавы чтоли с этим креслом? Ну, думаю, наверно, нашли где-то или угнали и развлекаются.
А тем временем Самарканд просыпался. Пока проснулось только солнце над ним. И некоторые птицы. Пользуясь случаем, отправился вокруг Регистана – сделать кадры исключительно архитектурных достопримечательностей, без посетителей. Такие редкие моменты, когда в городе живут только дома и деревья. Ни людей, ни машин. И можно свободно фоткать виды города, не дожидаясь, пока из кадра выйдут те, кто в него попал. Потом начинают просыпаться автомобили. Катаются в отсутствии пешеходов. Правда, в Самарканде была еще одна промежуточная стадия между автомобилями и пешеходами, но о ней – в другом посте, когда я второй раз приеду в этот город.
Через Самарканд в средние века проходили торговые пути. И сюда приезжали торговцы не только с окрестных регионов (Китай и Ближний Восток), но и даже из Европы. На центральной площади города – Регистан, разворачивалась ярмарка. Торговцы раскладывали товары, покупатели выстраивались в очереди. В небольшом здании по соседству (за медресе Шер Дор) сидели менялы – обменивали разные деньги. Интересно, как определялся курс одной валюты по отношению к другой? Это здание, как и медресе, сохранилось и до наших дней.
Это купол Чорсу. Запомните это название. Оно нам еще встретится в Ташкенте. Вместе с другими архитектурными и археологическими историческими памятниками Самарканда, входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Название Чорсу́ с персидского языка буквально переводится как четыре пути/дороги. По данным некоторых исторических источников, строителем Чорсу является человек по имени Туман-ага. Здание было построено в конце XIV века на месте где находилось пересечение дорог, связывающих Самарканд с Шахрисабзом, Бухарой и Ташкентом.

Постепенно город просыпался. Первыми на улицы вышли, как водится, менеджеры по чистоте. Был откровенно потрясен тем, как тщательно люди ухаживают за растениями, газонами, деревьями, садами. Они и без того в отличном состоянии, так еще и люди пропалывали газон, убирали что-то лишнее с него, подстригали кустарники, подметали тротуары. Но площадь по-прежнему была огорожена красной лентой, а касса была закрыта. Это означало, что Регистан еще спит. Чтоб не тратить время зря, отправился гулять по окрестностям. Недалеко оттуда находится мавзолей Тамерлана. Отправился пока к нему. Найти его несложно. Если встать спиной к Регистану на Регистанской улице и пройти направо до улицы Омара Хайяма, то слева будет виден большой синий купол. Это и есть он – мавзолей. Направился к нему. Еще когда шел по Регистанской улице, увидел очередь к одному из окон. С советских времен сохранился рефлекс спрашивать в таких случаях “что дают?”. Давали кефир. Реально в окошке на подносе стояли стаканы с кефиром. Очередь по мере продвижения, всасывала в себя по одному стакану, клала строго определенную сумму сум (это узбекские деньги такие) и, не задерживаясь, проходила дальше. Интересное явление – отметил я про себя. В Кракове жители города по утрам закупаются крендельками, тут вот – кефир делает утро горожан. Не задерживаясь, пошел дальше, к мавзолею. Немного не доходя до него, увидел таксиста. В Узбекистане таксисты – не просто таксисты. Они выполняют двойную функцию. Не все, но большинство. Помимо извоза многие из них занимаются обменом валюты. На руках у меня практически не было узбекских денег. Чуть-чуть осталось от того, что ребята накануне в Ташкенте поменяли. А мне предстояло сегодня еще купить себе билет на Афросиаб (это поезд такой – скоростной). Курсирует он между Самаркандом и Ташкентом. Билеты на него быстро раскупаются, потому брать их лучше заранее – за несколько дней. Вот и я намеревался сделать круг вокруг Узбекистана и через несколько дней вернуться снова в Самарканд и отсюда экспрессом поехать в Ташкент. Стоит это удовольствие гораздо дешевле, чем наш “Сапсан” или “Ласточка”. Это было еще одной причиной в пользу того, чтобы прокатиться. Цена вопроса – 50 долларов. Плюс на текущие расходы еще надо было поменять с запасом. Раскошелился на сто баксов. На что водитель отвел меня к багажнику своей ДЭУ, Там достал пакет и из него стал вытаскивать пачки денег. В карманы они явно не влезали. Расстегнул рюкзак и сказал ему “Насыпай прямо сюда”. Первый раз в жизни почувствовал себя магнатом – пересыпал пачки денег из мешка в рюкзак. Реально было пол-рюкзака денег. Как ни крути, а с рюкзаком денег за спиной гулять приятнее, чем со ста долларами в кармане. Хоть и понимал, что и тратиться они будут быстрее. Но это потом. а ПОКА – у меня было пол-рюкзака денег и передо мной открыт весь Узбекистан! Продолжил путь к мавзолею. По пути до него попадались разные старинные постройки. Вокруг них, разумеется, тоже задерживался, осматривал, фоткал. Но даже при этом пришел в мавзолей Гур Эмир самый первый. Других посетителей не было. Это также позволило мне спокойно побродить, посмотреть, почитать, пофоткать внутри мавзолея. Конечно, первым делом вспоминалась реклама из 90х про Тамерлана. Та, где он велел своим воинам перед битвой взять по камню и бросить их в кучу, а после битвы – забрать по камню. Лишь погибшие воины не забрали свои камни и Тамерлан разговаривал с ними, вспоминая их имена.
Тогда, в 90е Тамерлан для меня был лишь исторической личностью и ярким персонажем. И представить себе не мог, что через 25 лет буду стоять у его могилы, в нескольких шагах от его мощей. Вопрос, конечно, спорный (насчет мощей). Крышку склепа не вскрывал, но написано, что его останки покоятся в одном из этих гробов. А именно – под номером один. Вокруг него же покоятся и его близкие. Стал вспоминать, что я знал о нем. Родился в Шахрисабзе, завоевал пол-континента, сделал Самарканд столицей своей империи и завещал похоронить его здесь. Ну, помимо прочего сжигал и грабил города, но кто из великих полководцев этим не грешил в средние века?

Пока я был наедине с Тамерланом, Регитсан должен был уже проснуться и распахнуть свои объятия для встречи с посетителями. Закинув рюкзак с баблом на спину, засеменил в обратном направлении. Мне приятно было думать, что это рюкзак денег, т.к. денег в нем на тот момент было реально больше, чем моих походных вещей. На подходе к сердцу города мне попалась чайхана (Ляби Гор). Доносившиеся оттуда запахи убедили меня свернуть и насытиться сначала физически, а уже потом духовно. Места в чайхане были как обычные – за столами (где на стуле надо было сидеть), а были и такие, куда надо забираться с ногами и сидеть по-турецки. Решил, что на стуле я и дома посижу, а вот с ногами за стол – это интересней. И колоритнее! Решил не отбиваться от коллектива и прочувствовать себя хоть немного узбеком-самаркандцем. Заказал себе того самого кефира, ну и жаркое – чтобы с утра как следует подкрепиться и заправить свои баки горючкой. Приветливый официант накрыл на стол, любезно сфоткал меня, расспросил, как мне нравится их город? Сказал, что город я еще практически не видел, но обязательно вернусь еще через несколько дней. Легко давать обещания, которые уже точно знаешь, что выполнишь. Тем более если это в твоих же интересах. И мне несложно, и ему приятно. На том и порешили: он мне – еду, я возвращаюсь снова. За Самаркандским пловом. В Узбекистане плов – это не просто блюдо. Тут плов – это целая культура. По крайней мере, полноценный пласт ее. И в каждом большом городе (соответственно, в каждой области) – он свой, делается по своему рецепту. Так что, самаркандский плов я оставил на потом, чтобы был еще один стимул вернуться сюда. И именно в эту чайхану.

И вот теперь, заправившись яствами узбекской кухни, можно было отправляться на исследование города. По крайней мере, той его части, которую я себе обозначил. Гвоздь программы, конечно же – архитектурный ансамбль Регистан. Помимо площади это еще три медресе. Огромных! Как и говорил охранник ночью – вход через кассу. Обнаружилась одна особенность посещения музеев и достопримечательностей. Для граждан Узбекистана цена одна, а для иностранцев – цена другая. В 10 раз выше. В десять! Что ж делать, правило – есть правило. Отлистал положенную сумму и смело шагнул навстречу узбекской культуре. Правда, еще на подходе к площади ко мне подошла девочка-узбечка и на английском попросилась сфоткаться со мной. На что я ей на чистом русском ответил, что со мной можно по-русски, напрягаясь. Это был первый, но не последний раз, когда меня в Узбекистане приняли за туриста из Европы или Америки.
Кстати, пока шел от мавзолей до Регистана, увидел своих знакомых. А именно – тех самых цыганят, которых видел на рассвете, скачущих весело с инвалидными креслами. Только теперь они сидели в этих самых креслах с кислыми лицами и протянутыми руками. Что-то, видимо, случилось за время, которое прошло с нашей прошлой встречи.

Как я уже сказал, стоимость посещения для меня оказалась завышенной в 10 раз. Поэтому решил исследовать все, что можно. По максимуму, так сказать получить удовольствие от посещения. Мало того, что прогулялся по площади, так еще пошел гулять по зданиям медресе. Первым делом – в медресе Тилля-Кари. Вообще говоря, медресе – это образовательное учреждение, в котором изучался Коран. Для занятий в нем предусмотрены комнаты, а для отдыха – сад в центре заведения. Иногда с фонтаном, но чаще – просто с деревьями. Чтобы в их тени можно было отдохнуть в перерывах между занятиями. Сейчас эти медресе своей функции не выполняют (конкретно эти – Самаркандские). В саду ходят туристы, а в комнатах устроены магазины и сувенирные лавки. Торговля издавна была почетаемым занятием на Востоке. Но вот какая деталь меня приятно удивила. В одной из таких лавок продавцом был мальчик лет 12ти. И никого кроме него. Т.е., он работал сам, без присмотра взрослых. Разговорились с ним. А он еще и отлично говорит по-русски. Обращаю ваше внимание на это потому, что Узбекистан сейчас усиленно учит английский язык, ориентируясь на Запад. Персонал гостиниц обязан уметь мало-мальски говорить по-английски, детей с малых ногтей учат английскому. В Хиве попались детки лет трех от роду, которые бегали и кричали мне “Hello, Mister!”. Старшее поколение, конечно, помнит русский язык. А вот молодежь – уже не все знают. Отчасти в этом есть и наша вина. Я не имею в виду нас с вами конкретно, а нашу страну, государство. Несколько раз слышал от узбеков о том, что мы отвернулись от них, не приезжаем. Ездим в Турцию, Египет. А вот западные туристы все больше приезжают к ним, вот они и ориентируются на западных туристов. Так вот тот мальчик отлично говорил по-русски. Говорит, Россия для него – вторая родина. Потому и учит язык. Хоть он сам узбек, родился и живет в Узбекистане. Но уверен, что Узбекистану и России надо быть рядом. Признаться, был очень удивлен, услышав такие рассуждения от ребенка. А насчет работы, говорит, у вас в России дети привыкли все просить у родителей, причем, как правило, за просто так. Потому, что у Петьки тоже есть. А у нас, говорит, детей воспитывают не так. Хочешь что-то – надо заработать. Вот я, говорит, хочу себе мобильный телефон, потому и пошел работать. За лето планирую заработать на телефон. Много кто в России в 12 лет зарабатывает себе на телефоны?
Посмотрел на ассортимент товаров, прикупил пару сувениров. После чего юный продавец снял с вешалки узбекский халат, протянул его мне с предложением померить. А когда я оделся – он предложил мне сфоткаться в узбекском расшитом халате.

Тогда, сам того не подозревая, я стал свидетелем одной восточной особенности, которая в последствии меня выручала. Восток – это торговля. А торговля на Востоке – это торг. Торговаться на востоке – это своего рода спорт. Так вот своему другу восточный торговец всегда сделает скидку. А подружиться на востоке очень просто. Поговорил с продавцом 10-15 минут – и вы уже друзья. К этому вернемся еще по ходу повествования о моем восточном походе. Так вот и здесь на мой вопрос “сколько я должен за фото?” мой юный друг ответил “ничего не должен. Посмотри, ты как узбек на этой фотографии.”
Осмотрев медресе Тилля Кари, направился в медресе Шер-Дор. На первый взгляд внутри не было ничего примечательного. Так же – лавки сувенирные. Если бы не одно НО! Праздно шатаясь по казематам этого помещения, увидел дырку в стене. И решил заглянуть. А там – лестница наверх. Пролез в дыру и оказался на лестнице. Пошел вверх. Поднявшись несколько пролетов, вышел к еще одной дырке. Размером поменьше. Снял рюкзак, протолкнул его в дырку, затем протиснулся сам – и оказался… на крыше медресе. Вид оттуда открывался потрясающий. К сожалению, на минарет было не забраться. Вот уж откуда вид, должно быть, потрясающий. Но и отсюда тоже видна была панорама города. По крайней мере, центральной его части. Погулял по крыше, по периметру здания, полюбовавшись видами Самарканда, направился обратно – откуда и пришел. По пути заметил табличку, говорящую о том, что выход на крышу запрещен. Штраф – 100 000. (Сто тысяч!) Не буду уточнять, сто тысяч чего. Просто впечатляет! Я остался незамеченным и финансово за эту свою вылазку не пострадал. Но, видимо, не я первый, кто туда шастает, раз предупреждение висит. Как минимум, тот, кто предупреждал – сам бывал тут. Интересно, он штраф платил?

Спустившись с небес на землю, зашел в третье медресе (которое медресе Улугбека). Уже ожидаемо, обнаружил там сувенирные и прочие лавки. Но и, надо отдать должное, убранство в этом медресе было более шикарным. Там я тоже в одной из лавок облачился узбеком. Но только с другим головным убором. Прогулялся в парке, где когда-то отдыхали от занятий ученики. Проникся мыслью о том, что здания эти были построены несколько сотен лет назад и столько всего повидали. Но меня ждала еще небольшая прогулка по городу и поезд на Бухару – еще один туристический центр Узбекистана.

Насмотревшись Регистана и медресе вдоволь, пошел куда глядят глаза по красивой мощёной улочке. Куда она меня приведет – не имел ни малейшего представления. Однако, на некотором удалении впереди виднелся голубой купол – верный признак того, что очередная архитектурная достопримечательность города. Не раздумывая, зашагал в том самом направлении. И через несколько минут вышел к еще одному мавзолею. Биби-Ханум. А напротив него – мечеть с таким же названием. Не запутаешься. Еще по пути туда я прошел мимо одноименного отельчика – тоже Бибиханум. Как удобно – все Бибиханумы города в одном месте.

Мечеть Биби-Ханум тоже впечатлила. Как размерами, так и красотой. Ну и снова за одного русского дают 10 узбеков на входе. В том смысле, что по цене входного билета для меня могло пройти 10 граждан Узбекистана. Начинал уже к этому привыкать. И даже в какой-то мере смирился. Но, как в последствии оказалось – не на долго.
Все эти минареты, купола, мавзолеи, обилие медресе были мне в диковинку. Хоть и внешне они очень похожи, но внутри отличаются друг от друга. Потому каждое новое для себя творение рук человеческих разглядывал с неподдельным интересом. Поражало, как в средние века, без такой мощной техники строили такие огромные и красивые сооружения!

Погуляв вокруг Биби-Ханумов, вышел к настоящему восточному базару. Называется он, как и поезд-экспресс – “Сиаб” (Но можно прочитать и как “съёб” при желании). Базар на востоке – это больше, чем просто базар в нашем привычном понимании. Если Регистан – это сердце Самарканда, то базар – мне кажется, это его мозжечок. Тут постоянно движуха, кипеж, что-то происходит (или еще только затевается), шум, гам. Гигантский улей! На тот момент, пожалуй, Самаркандский “Сиаб” был для меня самым таким большим и оживленным рынком, на котором доводилось бывать. Однако, в 2015м году я попал на Тегеранский рынок. Вот это ад кромешный! Неподготовленный человек там может сойти с ума, мне кажется. Тегеранский рынок считается самым большим в Азии. Ну вот Самаркандский базар стал для меня подготовкой своего рода. Более 7 гектар торговли! Сиабский базар представляет собой семь крупных крытых павильонов с прилавками, а также еще несколько крупных павильонов с магазинами. Имеется отдельное крупное здание для продажи мяса и мясной продукции, отдельный крупный павильон для лепёшек и восточных сладостей, большой павильон для продажи насвая. Разумеется, походил по торговым рядам, посмотрел, что предлагают искушенному покупателю. Наибольшим успехом среди меня пользовались ряды с восточными сладостями. Особо радовало то, что там все можно пробовать. Напробовался так, что объелся. Да и на жаре сладостей много не съешь. А время было уже обеденное – солнце в зените. Плюс купил с собой в дорогу еще сладостей. Как-никак, а мне еще часа четыре ехать в поезде. Ну и пообещал продавщице вернуться через несколько дней и накупить еще побольше. От восточных продавцов с пустыми руками трудно уйти.

Напротив рынка увидел красивое здание в восточном стиле. Это Хазрет-Хазар. Что-то типа пантеона на городском кладбище Самарканда. Сейчас там похоронен Ислам Каримов – первый президент Узбекистана.

Время подсказывало, что пора бы выдвигаться в сторону вокзала. Поезд ждать не будет – это не самолет. Поэтому спросил, в какой стороне вокзал, и пошел в нужном направлении.
Движение в городе плотное. Сингалят, гудят. В такой пробке трудно было бы найти нужный мне транспорт, потому пошел пешком пока. Тем более что время позволяло немного прогуляться. Бросалось в глаза обилие машин UZ DAEWOO. Видимо, сказывались те пошлины, про которые накануне говорили ташкентские ребята. С одной стороны, хорошо – сами обеспечивают свой внутренний рынок автомобилями и обеспечивают работой свой завод. Улица Шах-и-Зинда плавно перетекала в улицу Рудаки, которая и выведет к ЖД-вокзалу. Но когда еще это будет? Улица длинная, время бежит неумолимо мы стареем. Поэтому пришлось ускориться. Сел на автобус и помчался уже с ветерком. И тут услышал громогласный голос водителя “Базар-вокзал!!!”. “Моя остановка” – подумал я. И вспомнил, что слушал где-то уже это выражение. В студенчестве у нас оно бозначало что-то типа “вести разговор”. “Вазар-вокзал, все дела”. Может, отсюда оно и пришло?

Чтобы попасть на вокзал – надо было пройти через мини-рынок (Железнодорожный рынок). Иду себе, иду… Никого не трогаю. Вокруг торговля, равномерный гул. И вдруг каааак, откуда ни возьмись, шум, гам, крики, ор! Сбежались люди в кучу, сцепились, стали кричать, выяснять отношения. Буквально пара минут – и все стихло. Как будто ничего и не было. Как сквознячок пролетел. Про это я и говорил, что на рынке на востоке постоянно что-то происходит, либо затевается. Пройдя сквозь рынок, вышел к привокзальной площади. Оставалось купить билет на Афросиаб и на свой поезд в Бухару. Про посещение вокзалов я уже писал в посте про Ташкент. Тут была такая же система. Разумеется, ведомый жизненным опытом, пошел на вокзал, покупать билет. А у меня при входе в вокзал вооруженные люди спрашивают билет. Тут, признаться, я в некоторый ступор впал. “Так, я же” – говорю, “и иду за билетом. Куплю и покажу. Пропустите. И я вернусь с билетом”. На что мне указали на небольшое здание с краю привокзальной площади. Это и была касса. Отправился туда. А там очередь, толпа народу. Занял очередь и стал стоять в ней. При этом заметил еще одну особенность. Как я уже говорил, Цены в Узбекистане высокие, а купюры номиналом маленькие. Потому и пачки денег большие приходится носить с собой. И вот в таких местах, где крупные суммы денег, стоят автоматы для счета купюр. как в банке. Как, например, на вокзалах. Когда мужчина, стоявший в очереди впереди меня, вытащил пачку паспортов (брал билеты на всю семью, а семьи в Узбекистане больше) и пакет денег, я подумал, что считать ему будут до вечера. Ан нет. Видя мое замешательство, кассирша подмигнув мне глазом и откуда-то из-под прилавка достала ту самую чудо-машинку. У меня буквально отлегло от сердца. Т.к. поезд на Бухару уже стоял под парами, а мне еще надо было купить билет на Афросиаб (который через три дня) и ехать в Бухару. Когда дошла очередь до меня – машинка не понадобилась. Зато увидел еще одно диво дивное – как узбеки умеют пальцами деньги считать. У них какой-то особый хват пачки. Зажимают между пальцами и отлистывают с такой скоростью, что в глазах рябит. Дальше, путешествуя по Узбекистану, я еще не раз видел этот прием и в некоторой степени его освоил (не с такой скоростью, правда, как у них). Итак, став счастливым обладателем билета на узбекский экспресс и билета на отходящий поезд до Бухары, метнулся снова к тем мужчинам, которые не пустили меня на вокзал сначала. Предъявив билеты, уверенной походкой зашагал на вокзал и сел в вагон. Впереди меня ждала Бухара.

Фото, не вошедшие в пост о Самарканде

Бухара

Поезд до Бухары идет 3-4 часа. Нижняя боковушка – идеальный вариант. Сидишь себе, смотришь в окно. А за окном однообразный пейзаж. Пустыня Кызыл-Кум (Красный песок, по-нашему). А Кара-Кум – это “Черный песок”. И вдруг БАЦ! Город! Навои называется. В честь Алишера Навои. В его честь в Узбекистане много чего названо. И потом снова – пустыня, пески. До самой Бухары.

Город Бухара встретил меня жарой. Чего еще было ожидать от одного из южных городов солнечного Узбекистана? Как оказалось, сам город находится в стороне от железнодорожной станции. И до него надо еще доехать. Традиционно, первым делом пошел узнать, как можно будет выбраться из города в нужную сне сторону (за Бухарой в моем маршруте значилась Хива). Есть железная дорога и есть автомобильная. Поезд ходит раз в день и время отправления меня не устраивало. Также есть автобус, но он тоже ходит редко. Жара давала о себе знать и я зашел в привокзальный магазинчик прикупить освежающего напитка. Там разговорились с парнем-продавцом. У него тоже расспросил, как обычно из Бухары люди попадают в Хиву? Оказалось, что наиболее популярный способ – это такси. При этом расстояние между городами составляет порядка 500 километров на машине. У меня на тот момент в голове еще был вариант “автостоп”. Предварительно запасясь водой, конечно, т.к. путь пролегал через пустыню Кызыл-Кум О чем я и поведал моему новому знакомому. На что тот категорически не рекомендовал мне отказаться от этой идеи. Так как машины по трассе идут, как правило, забитые пассажирами и свободного места может не оказаться при всем желании. Да и дорога пролегает через Каракалпакию, о жителях которой мой собеседник тоже отозвался не лестным образом. Надо признать, зерно сомнения в моей голове дало первые всходы и я уже не был так уверен в успехе этого варианта. И я тут же стал прикидывать, в какую сумму встанет мне такси на 500 километров. Но, не попробуешь – не узнаешь. Это будет завтра. А пока – встречай меня, Бухара. Направился к остановке маршрутных такси, которые идут до города. Очередная стройноногая газель распахнула свои двери, приглашая пассажиров. Проявив чудеса сноровки, запрыгнул на переднее сиденье (рядом с водителем). Хоть это было сделано из соображений любопытства (поглазеть в окно по дороге до города), но, как оказалось позже, выбор был правильным. То, что началось далее, слабо поддавалось моему восприятию мира на тот момент. Рядом со мной сел еще один пассажир. Конструкция Газели это позволяет. Но при этом на коленях у него разместился его сын лет 14-ти. Итого спереди нас было 4 человека, включая водителя. Сзади (в салоне) тоже слышалось оживление. Затылком чуял, что там полный аншлаг. В зеркало я видел, что народ заходит и заходит. Обернуться назад опасался. В тот момент мне казалось, что наш автомобиль должен походить на дирижабль (как объемом, так и формой) . Любопытство взяло верх и, как только мы тронулись умом, я обернулся. Это была просто однородная людская масса, заполонившая, казалось, каждый кубический сантиметр пространства. Естественно, разыгрался спортивный интерес и захотелось узнать, сколько же нас? Насколько велик, так сказать, наш пассажирский коллектив одного отдельно взятого транспортного средства? По мере того, как из-за моей спины тянулся денежный поток, я пытался считать. Но в итоге спросил у водителя. Оказалось, мы приняли на борт 27 пассажиров. На тот момент это был рекорд вместимости Газели на моей памяти. К слову сказать, через год он будет побит в окрестностях Еревана. Но тогда во мне были смешанные чувства. От “Как так-то?!” до “Ничего себе!”

По прибытии в город, первым делом озадачился тем, где бы расположиться. В Узбекистане необходимо каждую ночь останавливаться где-то и регистрироваться по месту пребывания. В гостиницах при этом получаешь бумажку с печатью. Позже, на границе, по этим бумажкам отчитываешься за каждую ночь, проведенную на территории страны. Если ночь застала вас в поезде, то такой бумажкой выступает билет на поезд. Я за этим следил тщательно, т.к. граница – это не шутки. Меня при входе в Узбекистан досмотрели с пристрастием (вплоть до того, что у меня на снимках в фотоаппарате). А некую женщину в это время задерживали за непристойные журналы, которые она пыталась ввезти в страну. Итак, ночлег. При подготовке к походу я выписал для себя несколько названий отелей в Бухаре с адресами. Как оказалось, в этом не было необходимости, т.к. частных гостиниц в старинной части города очень много. По отзывам я еще тогда определил для себя одну гостиницу и без труда ее нашел. Интерьер мне понравился. И цена тоже. Персонал гостиниц обязали разучить английский язык (по крайней мере, базовые выражения). Но в моем случае это было без надобности. Спасибо, советскому прошлому – старшее поколение прекрасно говорит по-русски. Чего не скажешь о маленьких детках. Детки, бегая по улице, говорят “Hello, Mister”, но при этом не понимают по-русски. Ничего не поделать – страна взяла курс на сближение с Западом. Но, при этом, надо отметить, что западных туристов в Узбекистане гораздо больше, чем туристов из России. И жители Узбекистана сетуют на то, что Россия совсем забыла про них и не отправляет к ним своих туристов. Хотя они же отправляют к нам своих граждан. На заработки.
Заселившись в отель, отправился гулять по исторической части города, обозревая окрестности и достопримечательности. Хотя, историческая Бухара – это одна сплошная достопримечательность. Узкие улочки, старинные постройки, купола, мозаика. И… солнце! Все это вместе поставило Бухару на безоговорочное первое место среди городов хлебосольного Узбекистана. Город-сказка. Так бы я охарактеризовал этот город. И Ходжа Насреддин тому подтверждение. Как широко известно в узких кругах, центр земли находится там, где ткнул палкой Ходжа Насреддин. Так вот, в тот момент я, получается, и находился в центре земли. Кто не верит, может проверить, измерив расстояние от этого самого места до края земли.

История Бухары берет свое начало еще с середины первого тысячелетия до н.э. И за это время ее культурный слой составляет более 20 метров. То есть, город уходит под землю своими культурными корнями более чем на 7 этажей. Это ж сколько можно почерпнуть культуры, если копать. Естественно, за такой продолжительный срок город пережил множество исторических событий. И все в нем дышит историей. Страшно представить себе, сколько всего видели эти стены, вдоль которых гуляешь. Сколько караванов прошло через город как торговых, так и захватнических. Как с запада на восток, так и с востока на запад.

Один из таких караванов задержался на берегу импровизированного пруда в центре города. И гармонично вписался в Ляби-хауз. Ансамбль одной из центральных площадей старой Бухары, включает в себя медресе Кукельдаш (1568/1569), ханаку Диван-Беги (1619/1620) и медресе Диван-Беги (1622), сгруппированные вокруг хауза (1620). В 1979 году в небольшом сквере перед медресе Диван-Беги был установлен памятник Ходже Насреддину работы скульптора Якова Шапиро и архитектора Константина Крюкова, ставший неотъемлемой частью ансамбля.

В Средние века Ляби-хауз был оживленной торговой площадью, этому способствовала близость к главной торговой улице с её торговыми куполами (один из них находится в 200-х метрах от площади) и крайняя скученность построек в Бухаре, так что Ляби-хауз был попросту одним из немногих открытых пространств.

Хауз, называющийся Диван-Беги[1], представляет собой водоем восьмиугольной формы размером 42 на 36 метров и глубиной до пяти метров. Стенки хауза образованы каменными ступенями. Водоем был способен вместить более 4 000 м3 воды, которая поступала из системы арыков, стока хауз не имел. В позднейшее время хауз был превращен в фонтан.

Первое сохранившееся сооружение на Ляби-хауз появилось в 1569-м году, когда сановник шейбанида Абдулла-хана II велел построить крупнейшее в Средней Азии медресе Кукельдаш. Это самое старое сооружение на площади. В этом медресе в конце XIX века учился видный таджикский писатель Садриддин Айни.

Гуляя по улочкам старинной Бухары (центр которой весь внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО), так или иначе оказываешься среди торговых рядов. То тут, то там чем-то торгуют. Будь то маленькие сувенирные лавки, или же большие ткацкие мастерские, в которых тут же торгуют коврами. Глаза разбегаются от ассортимента сувениров. Это и изделия из металла, и сувениры из дерева, камня.
Сердцем торговой Бухары является, пожалуй, купол менял – Токи Саррофон. Располагается на пересечении двух дорог некогда соединявших Регистан с рабатом. Над перекрёстком возведён высокий купол на пересекающихся подпружных арках, над примыкающими участками входящих улиц — перекрытие из четырёх пересекающихся арок. Гуляя по торговым рядам, вы не минуете его. Стоит он там с середины 16 века.
Компанию ему составляют Токи Заргарон — купол ювелиров и Токи Тельпак-Фурушон — купол торговцев головными уборами. Разумеется, город, расположенный на Великом шелковом пути, не мог обойти вниманием торговшев шелком. Для них построен отдельный тим. Тим Абдулла-хан.
Токи Саррофон — купол менял. Располагается на пересечении двух дорог некогда соединявших Регистан с рабатом. Над перекрёстком возведён высокий купол на пересекающихся подпружных арках, над примыкающими участками входящих улиц — перекрытие из четырёх пересекающихся арок. В древности на нем происходил обмен монет и осуществлялась торговля книгами.
Токи Заргарон — купол ювелиров. Первый и крупнейший из крытых базаров Бухары. Прямоугольное здание на пересечении двух улиц. Центральный объём перекрыт большим куполом на восьмигранном барабане, снаружи прикрытом шестнадцатигранной призмой со световыми окнами. Вокруг размещены лавки и мастерские, также перекрытые маленькими куполами. Таки Зарагарон был сооружен в 1586-87-х годах Абдуллаханом. Комплекс предназначался для ювелирной торговли.
Токи Тельпак-Фурушон – купол торговцев головными уборами. Построен над скрещением пяти улиц. Каждый вход оформлен порталом. Коленчатые повороты позволили строителям перейти к правильной шестигранной форме центрального объёма, перекрытого куполом с большими окнами в его основании. Вокруг главного купола расположены маленькие купола, возведённые над проездами и мастерскими. Крытый рынок постройки XVI века, находящийся на пересечении пяти улиц Бухары. Необычность расположения обусловила конструкцию – купол здания со световым фонарем покоится на шести радиально сходящихся пилонах. В помещении проходила торговля шапками и тюбетейками. К рынку примыкает караван-сарай Кулета. До Тельпак-Фурушон на этом месте находился токи Кетаб-Фурушон, купол торговцев книгами

Тим Абдулла-хан – Тим предназначался для торговли шёлковыми тканями. Это прямоугольное в плане многокупольное и многостолпное здание с единственным входом. Центральный зал перекрыт куполом на восьмигранном основании. Вокруг него размещаются лавки и взаимосвязанные сводчатые галереи. Это крытый рынок в Бухаре построенный в 1577-ом году при династии Шейбанидов. В отличие от других торговых куполов Бухары представляет собой закрытое помещение. Здание предназначалось для торговли тканями и коврами.
Тут и поныне торгуют коврами. Более того, тут же их и ткут. Можно посмотреть на процесс и выбрать себе ковер, которых тут превеликое множество. Правда, для вывоза ковра потребуется разрешение от министерства культуры. В этом разрешении должно быть указано, что именно этот ковер не является предметом культурного наследия.

Как сказала одна из ткачих, соткать один такой ковер занимает примерно 8 месяцев работы.

Рядом с торговыми лавками уютно расположились мечети разных периодов постройки.
Магоки-Аттари – это не название роллов, это мечеть. Построена на месте зороастрийского храма богини Луны, отсюда второе название мечети — Мох. Несколько раз разрушалась и восстанавливалась. Сохранившееся до нашего времени здание относится к XVI веку. Шестиколонный многокупольный интерьер мечети лишён всякого декора. Лишь в 1930-х годах советские археологи на глубине 4,5 метра обнаружили сохранившийся с 12 века южный фасад, который и является главной достопримечательностью мечети. В его оформлении применены фигурные кирпичные кладки, резные кирпичики и терракотовые плитки. Любопытны устои портального свода — сомкнутые четвертные колонны являются пережитком гофр раннесредневековой архитектуры.
Считается, что до постройки первой синагоги евреи молились в одном помещении с мусульманами. Эта мечеть называлась «Магак-и Аттари», что означает «Мечеть в яме» («Глубокая мечеть». По одной версии евреи молились с мусульманами в одно и то же время, но в разных углах. По другой — евреи приходили туда только по окончании молитв мусульман. Этим можно объяснить обычай, существующий у бухарских евреев, заканчивать утреннюю молитву словами «Шалом алейхем» («Мир вам»). Этот обычай отсутствует у европейских евреев.
Кстати, будучи в Узбекистане, я обратил внимание на то, что “Салам Алейкум” очень созвучно с еврейским “Шалом алейхем”. Возможно, где-то очень глубоко корни языков тюркского и иврита переплетаются (ну или хотя бы соприкасаются).
Разумеется, невозможно было уйти от торговых рядов без того, чтобы не прикупить какой-нибудь сувенир. Торговля в Средней Азии – отдельная тема. Торговаться тут – как спорт! Похоже, и сами торговцы кайфуют от этого. Поторговался даже в парикмахерской! Как правило, сбивал цену вдвое. Что на проезд, что на сувениры. Если сначала торговец не уступает – то делал вид, что не проявляю интереса к его товару и просто болтал с ним о том, о сем. И уже уходя, обращал внимание на его товар и говорил, что могу купить, если он по-свойски, сделает скидку. Интересно покупал лампу Аладдина. Просили за нее 45 тысяч сумм. Я же был готов дать только 25. Торговец не соглашался. Стоящий рядом торговец такими же лампами сказал, что тот – его ученик, а он – мастер. Но скидку тоже не давал, говоря, что у него – настоящие, волшебные и могут исполнить желание. Это был шанс! Подошел к нему, взял лампу, ее и сказал, что хочу скидку в 25 тысяч. Торговцу оставалось либо сделать скидку, либо признать, что чуда нет. Он выбрал второе. Зато торговка напротив проявила готовность продать за 28 тыс. Видимо, лампа волшебная, но не совсем. Скидка работает не в полной мере. Но в итоге дожал ее до 25ти. И оба довольные разошлись. Я довольный скидкой, она – довольная тем, что товар у нее просто волшебный.

А за торговыми рядами расположен целый архитектурный комплекс – Пои Калян. Пои Калян находится на парадной площади Регистан и является центральным архитектурным ансамблем Бухары. Получается, что, как в Галичине центральные площади городов именуются “площадь Рынок”, так тут главные площади называются Регистан. По крайней мере, в Самарканде и в Бухаре уже так. Сам же архитектурный комплекс состоит из трех основных сооружений XI – XVI веков. Медресе Мири Араб, мечеть Калян и минарет Калян. Вход туда свободный, можно гулять (за исключением времени, когда там проводится молитва). Мне довелось обозреть эти памятники практически в одиночестве. Лишь двое туристов еще вдалеке нарушали идиллию меня и архитектуры. За это я и попросил их сделать пару кадров с моим участием. Услышав их немецкую речь, я вспомнил, что в школе и в университете тоже учил немецкий. И не смог преодолеть желание пообщаться с моими новыми знакомыми.
– Sprechen sie deutch ?, спросил я
– O! Ja, Ja! – было мне воодушевленным ответом в лучших традициях немецких фильмов (про войну)
И тут я понял, что больше ничегошеньки спросить-то и не могу. Из-за отсутствия практики навыки разговорной речи на немецком были зарыты в землю утеряны. Но мои собеседники уже вопросительно и восхищенно смотрели на меня, видимо, разглядев во мне если не соотечественника, то уверенного носителя их языка. Носитель из меня, как выяснилось, не такой уж и уверенный. И, потупив взор, признался им в этом (по-немецки, правда. Где-то мой мозг одолжил нужные мне слова)
Но, чтобы не показаться бестактным, поинтересовался у них, хотя бы, откуда они. Правда, по-английски уже. Оказалось, что товарищи из Австрии. “Ну не такие уж и немцы”, подумал я. Пожал плечами, сказал, что я из России и за сим откланялся.
Решил, что отныне немецкий – это не мое. Но, забегая вперед, скажу, что по иронии судьбы в этом моем походе мне еще доведется столкнуться с туристами из Германии. Так что, не стоит зарекаться от тюрьмы, от сумы и от туристов из Германии.

Минарет Калян виден из любой точки Бухары. А с него, в свою очередь, видна вся Бухара. А у его подножья расположился весь ансамбль Калян. Комплекс состоит из трёх сооружений, построенных в XII — XVI веках: минарет Калян, мечеть Калян и медресе Мири Араб. Пои Калян находится на парадной площади Регистан и является центральным архитектурным ансамблем Бухары. Минарет Калян или Большой бухарский минарет — самое древней здание на площади, он был построен в 1127 году Арслан ханом и за почти 900 лет ни разу не ремонтировался. Минарет — одно из самых высоких зданий Бухары, его высота 46,5 метров при нижнем диаметре 9 метров, само сооружение конической формы с фонарём наверху. Минарет богато украшен — цилиндрическое тело выложено полосами плоской и рельефной кладки, выявляя округлость сооружения при любом освещении. Купол фонаря не сохранился.

Медресе Мири Араб (тадж. Мири араб — «Эмир Арабский») — медресе, построено Убайдулла-ханом для шейха Абдуллы Йеменского в 1535—1536 гг. Здание достаточно крупное — заключает в себя 111 худжр и два крестообразных зала: первый зал использовался в качестве мечети и лекционного зала, второй был усыпальницей Убайдуллы-хана, Абдуллы Йеменского и прочих. Чтобы найти средства на постройку медресе Мири Араб, Убайдулла-хан продал в рабство три тысячи пленных персов, и отдал полученные деньги Абдулле Йеменскому.

Я был бы не я, если б не захотел залезть туда, куда, вероятно, залезать нельзя. Этим “вероятно нельзя” в Бухаре оказался для меня минарет Калян. Подозревая, что с него (как с самого высокого минарета города) откроется потрясающий вид на город и окрестности, стал исследовать возможности. Мой пытливый ум вел меня какими-то потаенными узкими коридорами, пока не привел к закрытой на замок двери. На обратном пути мне встретился, похоже, сотрудник или служащий этого заведения. Он явно не ожидал меня тут увидеть, но, выслушав мой вопрос относительно возможности посещения минарета, сказал, что за 50 тысяч сум мечты сбываются. Посчитав, что в рублевом эквиваленте это составит 700 рублей, я счел, что хоть это и не Газпром, но дороговато. Поблагодарил и похоронил эту идею. На эту сумму столько музеев и памятных мест еще можно было посетить, что я решил не отдавать ее за 5-минутное удовольствие. Как я уже говорил, стоимость посещения музеев в Узбекистане отличается дл граждан страны и иностранных туристов. И отличается в разы. В 10 раз. Даже, можно сказать, на порядок. Вот такой порядок. Но и тут я нашел выход. Буквально завтра уже.
А пока же я решил дать немного отдохнуть своему мозгу от потока восточной культуры и напрячь немного желудок. Тем более, что после утренней трапезы в Самарканде я не затрагивал гастрономическую ноту своей узбекской симфонии. А это значит – Чайхона! И, конечно же, плов. Бухарский. В каждом виляте Узбекистана свой рецепт плова. И в эту минуту я предвкушал очередное свидание с узбекской кухней. И верил в нее (в кухню)! За соседним столом расположилась компания мужчин, которые что-то отмечали. Или просто ужинали. Но ужинали на полную катушку! Про себя я отметил “вот что значит, гулять по-Бухарски!” На столе буквально не то что яблоку, а виноградинке негде было упасть. За другим столом сидели две женщины и девушка. Как я понял, отмечали поступление девушки в университет. Заказали вина. И тут я поймал себя на мысли, что абсолютно не знаю, какие спиртные напитки тут употребляются. Оказалось, в Узбекистане производят вино. Такое же открытие для себя сделала и одна из женщин, как я понял из обрывков разговоров. Более того, узбекские вина занимали призовые мета и завоевывали медали на выставках в Париже. Из тех же обрывков разговора я уяснил для себя, что ташкентское белое вино – очень хорошее. Решил, что, будучи в Ташкенте, надо будет его попробовать. Но, забегая вперед, скажу, что так и не попробовал его. Культурная составляющая вытеснила алкогольную.

Кухня оказалась выше всяких похвал! Без приукрас скажу, что узбекская кухня – одна из лучших, что я пробовал. До наступления темноты оставалось еще немного времени и я наметил себе еще одно важное мероприятие. Нужно было побриться. И лицо, и макушку. Чтобы не выглядеть, как герои фильма “3+2” после того, как сбрили свои бороды. Ибо далее планировались солнечные города и загар должен был стать неотъемлемой частью моего путешествия. В поисках магазина с бритвенными принадлежностями я наткнулся на парикмахерскую, устроенную прямо во дворе одного из домов. Решение пришло мгновенно. Зачем покупать принадлежности и бриться, когда можно два в одном? За сумму “сколько не жалко” парень быстро обработал меня опасной бритвой. Ощущения, скажу, острые (пардон та каламбур). Боялся даже дышать. Ибо одно неверное движение или, не приведи Аллах, чих – и скальп останется в качестве сувенира. А из дома напротив за происходящим с интересом наблюдал загорелый мальчишка. 5 минут страха и я уже снова, как мячик. Лысая башка, дай пирожка.

По возвращении в гостиницу хозяйка мне сказала, что три ее постояльца-испанца планируют завтра утром в Хиву ехать на такси. И ищут 4го в компанию. У меня же были планы еще погулять по утренней Бухаре, потому я отказался, полагая, что на месте посадки можно будет тоже найти компанию для оплаты в складчину.
Когда же на Бухару обрушилась ночь, я, как и запланировал, совершил повторный вояж по историческому центру. Одни и те же достопримечательности при дневном свете и при искусственном освещении смотрятся по-разному. В этом я убеждаюсь снова и снова в разных городах.

Жизнь в Бухаре не затихает и ночью. Люди гуляют, сидят в кафе и чайхане. Торговля идет так же бойко, как и днем. А Ходжа Насреддин все также восседает на своем верном друге осле!
Прогулявшись тем же маршрутом по Бухаре, вернулся в гостиницу. Утром меня ждал ранний подъем.

Купить книгу “Путешествия. Козлов. Туркестанский поход”

Книга “Путешествия. Козлов. Туркестанский поход”.
Год выпуска 2019
Объем 246 стр.
Объем файла 9 Мб
Цена: 199 р.

Instagram

 

Комментарии запрещены.